Изнасиловал – убил – посидел, и снова "на охоту". Для защиты детей пора принимать радикальные меры

Россия содрогнулась. Пропавшие в Киселёвске Кемеровской области две десятилетние девочки найдены убитыми и изнасилованными. Место преступления, где были найдены тела, показал полиции сам подозреваемый в страшном преступлении. Полиции за такую оперативную работу честь и хвала, но полицейские всё равно не смогли успеть вовремя, чтобы предотвратить. Полицейские опоздали, но виноваты в этом не они, а те, кто выпустил в 2019-м сознавшегося в преступлении 41-летнего Виктора Пестерникова, сидевшего предыдущий срок за изнасилование ребёнка.

Десять лет Пестерников провёл в колонии строгого режима по приговору суда за предыдущее изнасилование ребёнка и был выпущен на свободу под административный надзор. В понедельник, 6 сентября, он встретился на пути девочек, которые шли из школы после занятий. Обещал им купить семечек, чтобы вместе покормить птичек, прикупил и сладостей для детей, а потом увлёк их за собой. Дети ничего не подозревали до последнего. Детей, маленьких девочек, которые шли из школы и болтали, наверное, были подружками, больше нет. Теперь мразь, которая удовлетворила свою извращённую похоть, отправится в колонию, чтобы… Чтобы что? Чтобы выйти ещё лет через 10–15 (в 50–55 лет) и вновь забрать чьи-то детские жизни? У нас ведь гуманное общество, у нас введён мораторий на смертную казнь, и каждый подонок, который осуждён на пожизненное, даже без права на помилование, всё равно знает, что за ним не придут в камеру, чтобы отправить в "последнее путешествие". Что его будут лечить (и даже лучше, чем многих обычных граждан на воле), кормить, и в крайнем случае он умрёт своей смертью.

Их адрес – не дом и не улица

Мораторий на смертную казнь был введён в 1996 году в связи с вступлением России в Совет Европы. Европа выставила это обязательным условием, можно даже сказать – как ультиматум. А Россия при Ельцине так стремилась в "цивилизованный мир", что этот ультиматум приняла. И отечественная "демократическая общественность" как радовалась тогда, так придерживается этой позиции и сейчас. Помню, как на радио "Комсомольская правда" я спорил по этому вопросу с ныне покойной Людмилой Алексеевой, и известная правозащитница буквально заходилась от негодования из-за предложения вернуть смертную казнь за самые тяжкие преступления, в частности, совершённые в отношении несовершеннолетних.

А дети тем временем продолжают гибнуть. Не в ДТП, не в результате несчастных случаев (хотя это тоже всё наличествует). Мы сейчас говорим о случаях, когда над детьми издеваются и убивают их, пользуясь детской беззащитностью, совершенно взрослые и заведомо более сильные ублюдки.

Две девочки только что были зверски изнасилованы и убиты в Киселёвске.

В августе в Тюмени сорокалетний ублюдок заманил восьмилетнюю девочку в квартиру, связал скотчем, изнасиловал и убил. Тельце ребёнка сохранил в холодильнике.

В прошлом году в Рыбинске ублюдок Виталий Молчанов изнасиловал и убил двух девочек-сестрёнок.

В июле прошлого года на Сахалине семейная пара Игорь и Кристина Дворниковы вволю поиздевались над восьмилетней Викой Тепляковой, а потом убили её. Уже на суде выяснилось, что на счету Дворниковых ещё как минимум две жертвы.

Два года назад в Саратове местный извращенец убил девятилетнюю Лизу Киселёву.

Страшный список можно продолжать и продолжать. Детей насилуют и убивают каждый год и чуть ли не каждый месяц, а то и по нескольку случаев в месяц регистрируют правоохранительные органы.

Новосибирская область – семилетняя девочка вышла из школы, позвонила родителям, чтобы сказать, что идёт домой. Но не дошла. Преступник задержан.

Забайкальский край – найдено тело девятилетней девочки со следами сексуального насилия. Задержан подозреваемый, который признался в преступлении.

Нижнекамск – изнасилован и убит 13-летний школьник. Рядом с ним нашли труп его матери. Преступник, знакомый матери, задержан.

Воронежская область, Уссурийск, Елабуга, Ангарск, Набережные Челны, Ломоносов, Якутск, Брянск, Краснодар, Липецкая, Свердловская, Владимирская, Ростовская, Оренбургская, Омская, Тульская области, Адыгея, Кабардино-Балкария, Приморский, Пермский края, Камчатка – во всех этих регионах и городах происходили и происходят случаи изнасилований и убийств (как правило, одно следует за другим) детей. Каждое из таких преступлений заставляет переживать даже самых бывалых оперов. И не только из-за факта гибели детей, а из-за обстоятельств, им сопутствующих.

Очень часто все эти злодеяния совершают граждане, уже осуждённые ранее за аналогичные или похожие преступления. Подонков ловят, сажают, а потом выпускают, получается, на новую "охоту". У некоторых из них даже берут интервью (бывает, и за вознаграждение).

Сам собой напрашивается вопрос: а не хватит ли? Не пора ли вернуть смертную казнь, ранее называвшуюся "высшей мерой наказания", а ещё раньше – "высшей мерой социальной защиты"?

Бешеных собак пристреливают, не так ли?

А как же мораторий? А Совет Европы? А что нам, извините, с того Совета Европы и той же ПАСЕ, кроме неприятностей и попыток унизить нашу страну? Тем более что, в отличие от 1996-го, после внесения поправок в Конституцию в приоритете наше, отечественное законодательство, а международное применимо только в той части, которая не противоречит нашим законам.

У противников возвращения смертной казни в России наготове ещё несколько, как им кажется, весомых аргументов. Первый из них касается того, что человек (или даже государство) не вправе отнимать чужую жизнь.

Только вот на эту проблему надо смотреть совсем с другой стороны. Смертной казнью для педофилов-насильников-убийц государство не отбирает жизни, а сохраняет их. Сохраняет жизни не преступников, поставивших себя и свои желания выше законов человеческих и Божиих, а их невинных жертв. Зачастую – сохраняя детские жизни. Жизни будущих учёных, преподавателей, медиков, да просто людей, которые должны вырасти, завести свои семьи и своих детей. Что выберет нормальный человек на этой чаше весов, думаю, ясно без всяких социологических опросов. Это как с бешеной собакой, которая, если её не пристрелить, перекусает и сведёт в могилу всю семью, а то и всех окружающих, до которых сможет достать.

Второй аргумент у защитников всей этой мрази сводится к тому, что пожизненное заключение для таких преступников, дескать, тяжелее просто смертной казни. Я бы, может, и поверил в весомость аргумента, если бы пожизненно осуждённые стремились покончить опостылевшую им жизнь самоубийством. Но нет, они, наоборот, цепляются за неё изо всех сил. Они записываются при любом случае на медицинское освидетельствование, они с удовольствием лечатся, они помешаны на своём здоровье даже в условиях самых суровых тюрем. Они пишут ходатайства, просят снизить им меру наказания, помиловать их, и стараются сделать всё, чтобы дожить до того дня, когда на свою тюрьму смогут посмотреть не изнутри, а снаружи. Они живут осознанием этого, потому что уверены – их жизнь не прервётся казнью. Кстати, многие эксперты-психологи уверены, что для них даже количество проведённых за решёткой лет не столь уж и важно, потому что у них есть одна цель – выйти и снова испытать то самое глубокое чувство удовлетворения. Кстати, такие же подонки, когда была смертная казнь, пытались всячески избежать её, даже не гнушаясь прикинуться сумасшедшими, чтобы провести остаток жизни в психиатрической больнице, которая ничем не лучше тюрьмы для пожизненно осуждённых.

Наконец, самый главный аргумент, который противники смертной казни возводят в качестве последней баррикады: "А что вы скажете про судебную ошибку? Про то, что будет казнён невиновный. С нашим-то правосудием! Вы ведь знаете, что даже по делу Чикатило расстреляли невиновного".

Ну, давайте честно. Тот расстрелянный, хоть и не имел отношения к зверствам Чикатило, тоже был преступником, виновным в изнасиловании и убийстве. Хотя судебная ошибка и наличествовала. Но ведь никто и не требует применять смертную казнь прямо сразу после приговора. Есть ещё апелляция в высшие судебные инстанции вплоть до Верховного Суда России. Есть ещё возможность дополнительного расследования независимой следственной бригадой с участием независимого прокурора (создать их не столь уж трудно), и окончательное решение о применении высшей меры наказания можно будет принять лишь при стопроцентной доказательной базе и уверенности в том, что преступление совершил именно этот человек. И даже после этого он может пожить какое-то время, даже годы. Но с осознанием того, что в любой день, в любой момент дверь его камеры может открыться, и… в последний для него раз. Пусть это ожидание висит над ним каждый день в течение этих лет.

И, конечно, сообщать о приведении приговора в исполнение надо максимально широко. Только так и надо делать. Но что-то в нашем "неДатском королевстве" прогнило. Потому что даже предложения о просто ужесточении наказания за педофилию годами остаются без движения.

С 2018 года в Государственной думе на рассмотрении находится законопроект, он предусматривает пожизненное наказание для педофилов и другие меры, которые должны повысить защищённость детей. Мы участвовали в разработке документа, получили поддержку многих ведомств. Какие ещё аргументы нужно привести? Одно странно: с кем же мы боремся все эти годы? Для кого ещё непонятно, "зачем этот документ"?

– недоумевает детский омбудсмен России Анна Кузнецова.

Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков в ответ на вопросы журналистов уже объявил, что в Кремле не ведётся работы по ужесточению наказания для педофилов. Но это и не прерогатива Кремля. Этим должны озаботиться правоохранительные органы и Государственная дума после выборов. При этом сохранив вариант пожизненного заключения, наряду со смертной казнью, но без всяких возможностей осуждённому по этим статьям выйти когда-либо на свободу.

Хватит господам депутатам по всякому поводу оглядываться на Кремль. Пора бы и на народ, на тех, кто их избирает, поработать. Чтобы всем нам не было так страшно за детей, как сейчас. Иначе, господа, вы доведёте дело до самосуда. Сначала над педофилами-убийцами.